Геосайт "Все реки текут в море, но море не переполняется." Екклесиаст.
Главная

Материки

Географические открытия

Природа Земли

Календарь

Словари. Справочники

Воронежская область

Современное состояние учения о природных зонах. Из истории вопроса

Идея зональности – одна из самых старых в географической науке.

Уже во второй половине XVIII в. в трудах русских географов получает распространение схема деления территории России на три полосы: северную, среднюю и южную. Характеристика полос слагается из сведений о дикорастущей и культурной растительности, диких и домашних животных, полезных ископаемых и климате. При этом элементы природы рассматриваются с точки зрения воздействия их на жизнь и деятельность человека (Плещеев, 1787).

В это же время появляются указания на зональность природы в общепланетарном масштабе, предпринимаются первые попытки выяснить сложные взаимосвязи, существующие между климатом, растительностью и животным миром. Большого внимания заслуживает малоизвестная работа И. И. Лепехина «Размышления о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастаний» (1775), в которой показано размещение по земной поверхности растительности и животного мира в зависимости от климатических условий.

Выдающуюся роль в развитии взглядов на зональность природы сыграли работы А. Гумбольдта, в особенности географические зарисовки-размышления «Картины природы», впервые опубликованные в 1807 г. Однако на взглядах A. Гумбольдта лежит печать ограниченности, обусловленная уровнем знаний того времени: он писал преимущественно о зональности растительности и животного мира в связи с климатом и почти не касался других важных компонентов ландшафтного комплекса.

Учение о природной зональности в его современном представлении появляется только на рубеже XIX-XX столетий. Основоположником его, по общему признанию, является В. В. Докучаев. Он обосновал зональность как всеобщий закон природы, проявляющийся в равной мере на суше и морях, на плоских равнинах и высоких горах. Каждая природная (естественноисторическая) зона В. В. Докучаева – подлинный ландшафтный комплекс, все компоненты которого находятся в столь тесной взаимосвязи, что изменение одного из них влечет за собой изменение всего ландшафтного комплекса. При изучении зон в центре внимания стоят почвы, понимаемые как особое естественно-историческое тело, полно отражающее особенности данного природного комплекса. Идеи В. В. Докучаева дали толчок к развитию ландшафтной (комплексной) географии, к углубленной разработке учения о природных зонах.

В направлении с севера на юг в северном полушарии B. В. Докучаев различал следующие зоны: 1) бореальную (почвы тундры, бурые); 2) лесную северную (светло-бурые подзолистые); 3) лесостепную (серые почвы); 4) степную (черноземы); 5) сухих степей (каштановые и бурые); 6) аэральные зоны пустынь (желтые и белые); 7) субтропическую (латеритные красные почвы).

Ученик В. В. Докучаева А. Н. Краснов в 1910 г. в университетском курсе лекций по физической географии впервые в географической литературе описывает ландшафтные области и зоны земного шара.

Новый этап в развитии учения о природных зонах составляют труды Л. С. Берга. Природные (географические) зоны Л. С. Берг трактует как крупные ландшафтные комплексы, все компоненты которых находятся в тесном взаимодействии. Среди работ Л. С. Берга (1947, 1952) выделяется двухтомная монография «Географические зоны Советского Союза».

Другой крупнейший советский географ – А. А. Григорьев в своих работах придает исключительно большое значение анализу физико-географических процессов, выявлению факторов зональности и внутренней структуры природных зон. А. А. Григорьев обосновывает существование двух высших градаций зональных комплексов – поясов и зон. Поясы выделяются в основном по термическому фактору, зоны – по балансу тепла и влаги (характеру увлажнения). Свои выводы о факторах зональности А. А. Григорьев формулирует следующим образом: «В основе изменений строения и развития географической среды (суши) по поясам, зонам и подзонам лежат прежде всего изменения количества тепла как важнейшего энергетического фактора, количества влаги, соотношения количества тепла и количества влаги».

Дальнейшее развитие идеи А. А. Григорьева о географических поясах и зонах получили в работах А. М. Рябчикова (1972), Е. Н. Лукашовой (1966), Е. Н. Лукашовой и Г. М. Игнатьева (1964). Ими разработана схема географических поясов и зон на гипотетическом материке, составлены карты географических поясов и зон конкретных материков и ландшафтной сферы Земли в целом.

Г. Д. Рихтер (I960, 1969) обратил внимание на роль адвекции тепла и влаги в формировании зон. Особое значение этот фактор, по его мнению, приобретает в умеренном поясе, где усиление адвекции тепла и влаги по окраинам материков приводит к упрощению зональной структуры (выпадению ряда зон) и изменению простирания зон от широтного до меридионального.

Секторность – это географическая закономерность, которая выражается в смене основных природных показателей по долготе: от океанов в глубь материков. Все зональные явления определяются эндогенной энергией. Схемы зональности нарушаются орографическими условиями территории (рис. 19, 20).

poyasn1

Обобщенная структура высотной поясности ландшафтов в разных географических зонах во влажных секторах материков (по А. М. Рябчикову):

1 – листопадно-вечнозеленые (субэкваториальные) леса; 2 – субтропические муссонные леса.

poyasn2

Обобщенная структура высотной поясности ландшафтов в разных географических зонах в континентальных секторах материков (по А. М. Рябчикову):

1 – листопадно-вечнозеленые (субэкваториальные) леса; 2 – муссонные леса; 3 – саванны; 4 – колючие и суккулентные редколесья; 5 – буковое криволесье; 6 – торфяные луга: 7 – хвойные леса с верещатниками; 8 – бамбуковые папоротниковые леса.

Определение природной зоны

Согласно Л. С. Бергу (1918), географические (природные) зоны есть «области преобладающего развития одних и тех же ландшафтов». В одной из последних работ Л. С. Берг (1948) пишет: «Сходные географические аспекты можно сгруппировать в географические зоны, которые имеют приблизительно широтное простирание».

Е. Н. Лукашова (1972) в третьем издании Большой Советской Энциклопедии пишет: «Зоны физико-географические, природные зоны суши, крупные подразделения географической (ландшафтной) оболочки Земли, закономерно и в определенном порядке сменяющие друг друга в зависимости от климатических факторов, главным образом от соотношения тепла и влаги».

В этих, как и в некоторых других определениях, не подчеркнуты две важнейшие особенности природной зоны:

1) принадлежность ее к определенному географическому поясу и 2) господство на территории зоны какого-либо одного зонального типа ландшафта. Необходимость указания на принадлежность зоны к тому или иному поясу вызвана тем, что сходные, иногда внешне очень близкие ландшафты развиты не в одном, а в нескольких поясах. Что касается второго признака, то именно он служит хорошим критерием для разграничения природных зон.

Термин «тип ландшафта» не новый в географической литературе. Его употреблял еще в прошлом веке П. А. Кропоткин (1893), подразумевая под этим названием пустыни, тундры, леса и другие аналогичные им зональные комплексы. В современном представлении тип ландшафта – это система ландшафтных комплексов различного таксономического ранга, территориально не всегда связанных между собой, но характеризующихся однотипностью протекающих физико-географических процессов и сходством морфологической структуры ландшафта. Каждой природной зоне присущ один определенный зональный тип ландшафта: зоне тайги – таежный, зоне лесостепи – лесостепной, зоне тундр – тундровый и т. д. География типа ландшафта не замыкается в границах природной зоны. К лесостепному типу, например, относится как территория собственно лесостепной зоны, вытянутой непрерывной полосой от Карпат до Алтая, так и лесостепные острова, расположенные в Предуралье, на юге Средней Сибири и Забайкалья, в предгорьях Крыма и Кавказа.

Наряду с зональными типами ландшафта существуют интразональные, встречающиеся отдельными массивами внутри одной или нескольких природных зон. Таков тип ландшафта верховых (сфагновых) болот, распространенный в лесотундре, тайге и хвойно-широколиственных (смешанных) лесах.

Принимая во внимание сказанное, в дальнейшем под природной зоной следует понимать относительно крупную часть географического пояса, характеризующуюся господством какого-либо одного зонального типа ландшафта.

Понятие географического пояса и периодическая система географических зон (по Ф.Н. Милькову)

Существование географических поясов как высших зональных подразделений ландшафтной сферы Земли сейчас не вызывает сомнений. Однако к выделению их подходят с формально-климатических позиций, заимствованных из работ 3. Пассарге (Passarge, 1921) и А. А. Григорьева (1954). Во всех известных определениях географического пояса подчеркивается его климатическая обусловленность, при этом решающее значение придается радиационно-термическим условиям. В Энциклопедическом словаре географических терминов (1958) сказано: «Географический пояс – высшая ступень широтно-зонального физико-географического деления земной поверхности, характеризующаяся известной общностью термических условий».

 

Распределение географических поясов по полушариям

Полушарие

Пояс

Площадь

млн. км2

%

Северное

Арктический

14,45

3

Субарктический

17,62

3

Умеренный

53,22

10

Субтропический

39,72

8

Тропический

80,77

16

Субэкваториальный

38,65

7

Южное

Экваториальный

22,07

4

Субэкваториальный

30,11

6

Тропический

95,10

19

Субтропический

33,78

7

Умеренный

34,47

7

Субантарктический

23,93

5

Антарктический

26,19

5

Итого:

510,08

100

 

Любой ландшафтный комплекс, в том числе и географический пояс, имеет право на выделение только в том случае, если для него установлены четкие разграничительные критерии, подтверждающие объективный характер его существования в природе. В этой связи была высказана мысль положить в основу выделения поясов географический цикл развития биострома (Биостром – живой покров (растительность и животный мир). Термин предложен Е. М. Лавренко) – закономерную смену типов ландшафтов от пустынного с предельной деградацией или отсутствием биострома до лесного, в котором он находит свое максимальное проявление (Мильков, 1969). Промежуточные звенья географического цикла развития биострома от пустынных ландшафтов к лесным – полупустынные, степные и лесостепные ландшафты. Подобно ландшафтной зоне, очерчивающей сплошной ареал какого-либо одного типа ландшафта, пояс ограничивает территорию проявления какого-либо одного географического цикла развития биострома.

Географический цикл развития биострома не следует отождествлять со стадиями растительного покрова – по И. К. Пачоскому (1921), пустыня–степь–лес. Пачоский говорил о последовательных сменах растительности на узком климатическом фоне внутри одного типа ландшафта, в то время как географический цикл развития биострома предполагает закономерную смену разных типов ландшафта на широком климатическом фоне. Стадии развития растительного покрова, по И. К. Пачоскому, – это своего рода малый внутризональный цикл развития биострома, отдельные звенья которого вызваны к жизни не климатическими различиями, как это наблюдается в географическом цикле, а усложнением растительного покрова в процессе его развития.

Первый географический цикл развития биострома при движении с севера на юг – полярный. Он охватывает типы ландшафта от арктических пустынь до тайги включительно (арктические пустыни, тундра, лесотундра, северная и средняя тайга). Ограничительным фактором в развитии биострома в полярном географическом цикле служит тепло. Дифференциация ландшафтной сферы на типы ландшафтов обусловлена здесь закономерным повышением летних температур воздуха, протекающим на фоне достаточного или избыточного увлажнения,

К югу от средней тайги, где тепла повсюду достаточно для формирования мощного биострома, вступает в силу другой контролирующий фактор его развития – степень увлажнения. Своего максимального развития с лесными ландшафтами биостром достигает в местах оптимального соотношения тепла и влаги, где коэффициент увлажнения Высоцкого – Иванова (отношение годовой суммы осадков к величине испаряемости) и радиационный индекс сухости М. И. Будыко (отношение годового радиационного баланса земной поверхности к сумме тепла, затрачиваемого на испарение годовой суммы осадков) близки к единице.

Условия увлажнения к югу от полярного цикла развития биострома меняются часто и резко, что связано с особенностями атмосферной циркуляции, обусловливающей выпадение осадков. Тем не менее здесь достаточно хорошо прослеживаются три последовательно сменяющие друг друга области, где условия увлажнения меняются от оптимального соотношения тепла и влаги до острого недостатка влаги, а биостром – соответственно от своего максимального проявления в лесных ландшафтах до деградации в пустынях с промежуточными звеньями в полуоткрытых, степных и полупустынных ландшафтах. В каждой из этих областей наблюдается свой географический цикл развития биострома, и, следовательно, каждая из них представляет собой самостоятельный географический пояс (умеренный, субтропический и тропический). Поскольку большинство поясов повторяется дважды, то всего их на земной поверхности семь: северный полярный, северный умеренный, северный субтропический, тропический, южный субтропический, южный умеренный, южный полярный.

Ограничение географического пояса рамками проявления в ландшафтной сфере географического цикла развития биострома составляет необходимый объективный критерий для отделения одного пояса от другого. Одновременно это тот критерий, который позволяет не смешивать между собой географический пояс и географическую зону. Поясы. – это повторяющиеся на разной энергетической (радиационной) основе географические циклы развития биострома. Отдельные звенья этого цикла, повторяясь из пояса в пояс, образуют группы зон-аналогов, а циклы в целом – периодическую систему географических зон.

В основе настоящей периодической системы географических зон лежит учение Я. Н. Афанасьева и Д. Г. Виленского об аналогичных рядах в почвообразовании и периодический закон географической зональности А. А. Григорьева и М. И. Будыко.

Д. Г. Виленский пришел к выводу, что «можно различать в каждом поясе – холодном, умеренном и жарком – свои пустыни, полупустыни, сухие степи, степные и лесные зоны и области» (Виленский, 1924). Идея Д. Г. Виленского об аналогичных рядах в почвообразовании была использована при установлении аналогичных рядов (групп) в ландшафтных зонах (Мильков, 1948). В зависимости от баланса влаги (отношение годовой суммы осадков к испаряемости) было предложено различать следующие группы ландшафтных зон-аналогов.

Дальнейшим развитием учения Д. Г. Виленского явился периодический закон географической зональности А. А. Григорьева и М. И. Будыко (1956). Суть этого закона сводится к тому, что в разных географических поясах, обладающих различными тепловыми ресурсами, но в близких по увлажнению условиях формируются аналогичные типы ландшафтов с соответствующими географическими зонами.

В широко известной «Таблице географической зональности» А. А. Григорьева и М. И. Будыко группировка зон дается по величине радиационного баланса (вертикаль) и радиационного индекса сухости (горизонталь). При большой значимости этой таблицы она обладает одним существенным недостатком. В ней в один радиационный ряд с дифференциацией ландшафтов по условиям увлажнения поставлены арктическая пустыня, тундра, северная, средняя и южная тайга, смешанные леса, лиственный лес, лесостепь, степь, полупустыня умеренного пояса. Здесь, следовательно, объединены принципиально различные географические циклы развития биострома – полярный и умеренный, причем дифференциация типов ландшафта в полярном цикле, как указывалось выше, связана с изменениями не увлажнения, а термических условий. Не удивительно, что в «Таблице географической зональности» А. А. Григорьева и М. И. Будыко у арктической пустыни не нашлось аналогов, крайне сомнительными оказались аналоги тундры (субтропическая гемигилея со значительным количеством болот и экваториальные болота), а лесотундра как самостоятельный тип ландшафта вообще исчезла.

 

Группы ландшафтных зон-аналогов, по Ф. Н. Милькову (1948)

 

Группа зон аналогов

Ландшафтная зона по Л. С. Бергу

Баланс влаги

Лесостепная

Лесостепная

Тропического лесостепья (саванн)

Близкий к нейтральному

Лесная

Лесов умеренного климата

Субтропических лесов

Тропических влажных лесов

Положительный

Степная

Степей умеренного климата

Тропических степей

Потенциально отрицательный

Пустынная

Пустынь умеренного климата

Тропических пустынь

Резко выраженный потенциально отрицательный

 

Однако многие недостатки «Таблицы географической зональности» А. А. Григорьева и М. И. Будыко сможет исправить предложенная ниже схема периодической системы географических зон (Ф.Н. Миков). В ней по вертикали даны географические пояса, характеризующиеся определенными размерами годового радиационного баланса, а по горизонтали – группы зон-аналогов: пустыни, полупустыни, степи, лесостепи, леса, выделяемые в полярном поясе по термическим условиям, в умеренном, субтропическом и тропическом поясах – по увлажнению.

 

Периодическая система географических зон (Мильков, 1969)

Пояс

Годовой радиационный баланс ккал/см2

Группа зон-аналогов

Пустыни

Полупустыни

Степи

Лесостепи

Леса

Полярный

От 0 до 30–35

Термические условия: средняя температура воздуха самого теплого месяца

ниже 5°

5–6°

от 6 до 11°

от 11 до 14°

от 14 до 17?

Холодные арктические, холодные и ультрахолодные антарктические пустыни

Холодные арктические полупустыни (арктическая тундра)

Тундра

Лесотундра

Тайга (северная и средняя)

Условия увлажнения: коэффициент увлажнения Высоцкого-Иванова и радиационный индекс сухости (в скобках)

0,12–0,00 (более 3)

0,29–0,13 (от 2 до 3)

0,59–0,30 (от 1,5 до 2)

0,99–0,60 (от 1,5 до 1)

Более 1 (менее 1)

Умеренный

От 30–35 до 55–60

Пустыни умеренного пояса

Полупустыни умеренного пояса

Степи умеренного пояса

Лесостепь

Смешанные, широколиственные и мелколиственные леса

Субтропический

От 55 до 65–70

Пустыни субтропические

Полупустыни субтропические

Степи субтропические

Субтропическая лесостепь (прерия) восточной окраины материков

Субтропические постоянно влажные и летнесухие леса

Тропический

От 65–70 до 80–90

Пустыни тропические

Полупустыни тропические

Умеренно влажные травянистые саванны

Влажные высокотравные саванны

Влажнотропические леса (гилей) и другие типы лесов с коротким засушливым периодом

 

 

По мнению Ф.Н. Милькова необходимо различать природную зону в широком смысле слова как ландшафтный комплекс, охватывающий всю область сплошного распространения определенного типа ландшафта, и зону в узком смысле – таксономическую единицу физико-географического районирования, ограничивающую распространение какого-либо типа ландшафта в пределах одной физико-географической страны. Чтобы разграничить эти два понятия, в дальнейшем зона как таксономическая единица районирования (отрезок природной зоны в рамках одной страны) именуется зональной областью.

Зону в широком смысле Ю. К. Ефремов (1960) считает типологической единицей, тем самым ошибочно отождествляет ее с зональным типом ландшафта. В действительности каждая природная зона в широком смысле – это целая система зональных областей-аналогов (природных зон в узком смысле), территориально не всегда связанных между собой.

Есть исследователи, которые считают, что зональная область «не может быть единицей физико-географического районирования потому, что не является единым целым по литогенной основе. Физико-географическое территориальное единство обязательно должно охватывать все без исключения компоненты природы, в том числе обязательно и литогенную основу» (Солнцев, 1958). Действительно, неоднородность геолого-геоморфологических условий – одна из характерных черт природной зоны как ландшафтного комплекса и ее отдельных отрезков внутри страны. Но, во-первых, эта неоднородность относительна, во-вторых, все другие единицы физико-географического районирования, за исключением самой низшей – района, являются в такой же мере неоднородными комплексами. Физико-географические страны и провинции, обладая «общей» литогенной основой, неоднородны в биоклиматическом отношении. Если следовать Н. А. Солнцеву, то и физико-географические страны и провинции нельзя считать единицами физико-географического районирования, так как в них «физико-географическое территориальное единство» охватывает лишь литогенную основу и не распространяется на биоклиматические компоненты.

Единственно правильный путь в физико-географическом районировании заключается не в противопоставлении литогенной и биоклиматической основ ландшафта, а в их синтезе. В этом отношении не составляет исключения и зональная область. Провинциальные особенности ландшафта внутри природных зон и даже рисунок зональных границ есть следствие взаимодействия литогенной основы с биоклиматической. Больше того, сама неоднородность литогенной основы (геолого-геоморфологических условий) в пределах зоны весьма относительна. От одной зоны к другой меняются характер четвертичных наносов, направленность и интенсивность современных геоморфологических процессов, исчезают одни и появляются новые типы скульптурного рельефа. Именно поэтому геоморфологи находят возможным говорить о зональности рельефа на Русской равнине и о наличии морфоскульптурных зон, соразмерных с физико-географическими зонами. В распределении ведущих экзогенных процессов суши «отчетливо выступает широтная зональность. Ей подчинены эрозионные, мерзлотные и карстовые процессы. Таким образом, получается аналогия с зональностью ландшафтов, хотя положение границ и выделяемых площадей в том и другом случаях весьма различно».

Природная зона как ландшафтный комплекс может обладать самой различной конфигурацией. Было бы неправильно думать, что природная зона должна обязательно иметь вид правильной полосы, вытянутой с запада на восток. Горный рельеф, циркуляция атмосферы, а также присутствие теплых или холодных морских течений у побережий материков обусловливают необычайно пеструю картину в размерах, направлении и конфигурации природных зон. Классическим примером отклонения зон от восточно-западного направления служат лесостепи, степи и полупустыни Северной Америки, вытянутые с севера на юг.

Свои наименования большинство природных зон получило по господствующему типу растительного покрова. Таковы тундра, лесотундра, тайга, смешанные леса, лесостепь, степь. Однако природные зоны не идентичны геоботаническим зонам, и границы природных зон далеко не во всех случаях должны точно совпадать с границами геоботанических зон и подзон. Там, где многие геоботаники видят подзону широколиственных лесов и подзону луговых (разнотравных) степей, географы выделяют самостоятельную природную зону – лесостепь. При проведении границ природной зоны географы учитывают не одну растительность, а все компоненты ландшафтного комплекса – почвы, климат, рельеф, грунтовые воды.

В этом отношении показательна северная граница лесостепи на Русской равнине, установленная еще в работах Ф. П. Кеппена (1885), Г. И. Танфильева (1897), А. А. Крубера (1907) и Л. С. Берга (1913). Принимая в общем южную границу распространения ели в качестве северной границы лесостепи, они тем не менее ведут границу лесостепи по северной окраине Волынской и Приднепровской возвышенностей, а не по южной трети заболоченного Полесья, где исчезают последние островные местонахождения ели. Напротив, в районе Приволжской возвышенности границу лесостепи они указывают по долине Волги, а не по расположенным к югу от нее островным местонахождениям ели. Причина этих отклонений вполне понятна: все характерные черты лесостепного ландшафта – серые лесные почвы, лессовые грунты, эрозионный рельеф, слабая заболоченность и т. д. – прослеживаются на север в первом случае до уступа Волынской и Приднепровской возвышенностей, во втором – до долины Волги.

Еще более сложным оказывается соотношение природных зон с почвенными. Очень часто природные зоны не совпадают с почвенными зонами. Лесостепная зона является областью распространения двух разных зональных типов почв – серых лесных и черноземов. В степной природной зоне почвенный покров образован также двумя зональными типами – черноземами и темно-каштановыми почвами. Напротив, дерново-подзолистые почвы одинаково свойственны южной тайге и хвойно-широколиственным (смешанным) лесам Русской равнины. На этом основании почвоведы всю зону хвойно-широколиственных (смешанных) лесов Русской равнины причисляют к «южнотаежной подзоне дерново-подзолистых почв». Понятно, что последний факт не зачеркивает существования особой природной зоны хвойно-широколиственных (смешанных) лесов, весь ландшафтный комплекс которой отличается от ландшафтного комплекса тайги. Он лишь свидетельствует о сходстве почвенного покрова двух смежных природных зон – достаточно распространенном явлении в природе (напомним хотя бы о присутствии черноземов в лесостепной и степной зонах, каштановых почв – в степной зоне и полупустынях).

Важную особенность природной зоны как ландшафтной единицы составляет ее неоднородность в двух отношениях – провинциальном и зональном. В итоге каждая природная зона распадается и на провинции и на подзоны. Выделение провинций проводится с учетом геолого-геоморфологических и климатических различий внутри зоны. Существующая на территории зональных областей широтная и долготная дифференциация ландшафтов, вызванная изменениями климатических условий, усложняется неровностями рельефа и неоднородной литологией материнских пород. Различия в рельефе и литологии материнских пород обусловливают на коротких расстояниях глубокие изменения в зональном типе ландшафта. В этой связи достаточно напомнить ландшафты Полесья и Мещеры в зоне хвойно-широколиственных (смешанных) лесов, находящиеся в резком контрасте с расположенными рядом расчлененными возвышенностями. Поэтому вполне обоснованно можно принять геолого-геоморфологическое строение зональной области за основу для ее последующего расчленения на ландшафтные провинции. В настоящее время имеется уже значительное число исследований по территории СССР в целом или для ее крупных частей, в которых совмещается зональное деление территории с провинциальным. Обобщение их дано в коллективном труде «Физико-географическое районирование СССР. Характеристика региональных единиц» (1968).

Что касается обоснования выделения подзон, то вопрос этот разработан слабо. Чаще всего природную зону делят на две-три, реже на четыре подзоны. Большие разногласия, существующие в отношении деления природных зон на подзоны, свидетельствуют об отсутствии единого подхода к решению этого вопроса. По-видимому, при внимательном изучении проблемы выявится необходимость в членении каждой природной зоны на три подзоны: центральную (типичную), в которой зональный ландшафт проявляется наиболее полно, и две окраинные (северную и южную), ландшафт которых в какой-то мере отличается от типичного, являясь переходным к смежной зоне. Образцом такого внутризонального подразделения служат тундра, тайга и лесостепь.

Система природных зон на территории бывшего СССР

На территории бывшего СССР можно выделить 12 природных зон: ледяную, зону тундры, лесотундры, тайги, хвойно-широколиственных (смешанных) лесов Русской равнины, муссонных хвойно-широколиственных (смешанных) лесов Дальнего Востока, зону лесостепи, степей, полупустынь, пустынь умеренного пояса, пустынь субтропического пояса, средиземноморскую зону (зону полусухих и влажных субтропиков).

Ледяная зона и тундра рассматриваются не только как совокупность разрозненных островов, архипелагов и узкой полосы материкового побережья, но и как территориальное единство, охватывающее в равной мере и сушу и моря.

В тундре вся водная масса неглубоких шельфовых морей входит в ландшафтную сферу – зону прямого соприкосновения атмосферы, гидросферы и литосферы, составляющую по Ф.Н. Милькову биологический фокус географической оболочки. В ледяной зоне ландшафтная общность суши и морей усиливается из-за присутствия в равной мере и на суше и на море постоянных ледяных покровов, оказывающих большое и во многом сходное воздействие на климатические процессы и проявления органической жизни. Таким образом, возможно, в будущем встанет вопрос о выделении к северу от ледяной зоны особой околополюсной зоны паковых льдов.

Ландшафт хвойно-широколиственных (смешанных) лесов на территории бывшего СССР представлен двумя зонами-аналогами – западной и восточной. В самостоятельные зоны выделены и так называемые переходные зоны – тундра, лесостепь и полупустыня. На их территории, как и в основных зонах, господствует определенный, неповторимый зональный тип ландшафта.

Ранее Колхиду и Ленкорань выделяли в самостоятельную зону влажных субтропиков. Однако, учитывая их ограниченные размеры и территориальную разобщенность, а самое главное – специфику Колхиды и Ленкорани как типичных ландшафтов барьерного подножия, представляется более обоснованным включение их в средиземноморскую зону. Влажные и полусухие субтропики – два подтипа средиземноморского типа ландшафта.

Все выделенные природные зоны отличаются одна от другой запасами природных ресурсов и требуют разработки особых путей наиболее рационального хозяйственного освоения.

Широтная зональность океанических ландшафтов

Зональность – важнейшее свойство не только суши, но и всей ландшафтной сферы, включая ее водный и земноводный варианты (Мильков, 1959, 1970).

Специфика водной среды приводит к своеобразному проявлению на океанах широтной зональности. В отличие от представлений Д. В. Богданова (1961) и некоторых других авторов здесь нет природных зон, аналогичных зонам суши, но есть географические поясы. «Экваториальный, тропический (пассаты!), субтропический, умеренный, антарктический пояса в океане так же неповторимы, как и на суше. Особый колорит поясности океана создают температура и соленость воды, течения, ледовые условия, окраска воды, волнения, облачность, авифауна и весь остальной органический мир. Зональны странствующие альбатросы, летучие рыбы, кораллы».

Смотрите статью о Водноповерхностных ландшафтах.

Дифференциация поясов на природные зоны на суше обусловлена различиями в соотношении тепла и влаги. На океанах этот фактор теряет свое значение, и решающую роль здесь приобретает гидродинамический фактор – морские течения, точнее, круговороты и связанные с ними свойства водных масс. Крупномасштабные круговороты диаметром порядка тысяч километров являются биотопами открытого океана. С учетом гидродинамического фактора океанические пояса делятся не на природные зоны, а на провинции, соответствующие чаще всего отдельным фрагментам крупномасштабных круговоротов.

Океан – такое же поле применения общих законов ландшафтоведения и биогеоценологии, как и суша Земли.

Особый вариант ландшафтной сферы образуют в океанах донные ландшафты. В их формировании помимо широтной зональности огромное значение приобретает глубина, определяющая дифференциацию донных ландшафтов на классы.

Вертикальная дифференциация и высотная поясность ландшафтов

Типичный зональный облик ландшафтов часто нарушается в связи с неоднородным рельефом. Существуют два качественно различных вида нарушений зонального ландшафта, вызванных рельефом: вертикальная дифференциация и высотная поясность ландшафтов.

 

Вертикальная дифференциация ландшафтов свойственна равнинам (Мильков, 1947). Этот вид нарушений не связан с крупными колебаниями абсолютной высоты местности и не сопровождается глубокой перестройкой ландшафта, а ограничивается его внутризональными изменениями. Например, облесенные возвышенности и остепненные низменности лесостепной зоны хотя и отличаются во многом друг от друга, но и те и другие относятся к одному – лесостепному – типу ландшафта. В такой же мере заболоченное Полесье с сосновыми борами и расчлененная, покрытая ельниками северная часть Среднерусской возвышенности представляют собой пример вертикальной дифференциации ландшафтов в зоне смешанных лесов Русской равнины. В основе вертикальной дифференциации лежат не просто орографические, а геоморфологические факторы; климатические различия, обусловленные неодинаковой абсолютной высотой, в вертикальной дифференциации ландшафтов не играют решающей роли. С вертикальной дифференциацией в значительной мере связано обособление ландшафтных провинций внутри природных зон.

Значительная часть природных зон, как и всей поверхности Земли, состоит из склонов различной крутизны. Зональный тип ландшафта, хорошо выраженный на плоских водоразделах (плакорах), здесь осложняется склоновой микрозональностью. Склоновая микрозональность почв и растительности на равнинах была уже давно обоснована Я. Н. Афанасьевым (1922) и В. В. Алехиным (1923-1924). Значительно позже географы подошли к идее склоновой микрозональности ландшафтов.

На достаточно выраженных склонах (крутизной более 3°) обособляются четыре микрозоны, образующие в совокупности взаимодействующую парагенетическую систему: 1) микрозона А, приводораздельная, переходная от плакорных ландшафтов к склоновым; 2) микрозона В, прибровочная (верхнесклоновая), со смытыми почвами, иногда с выходом коренных пород – урочища лбов, взлобков, меловых и известняковых круч, характеризующихся разреженной растительностью и нередким присутствием реликтовых элементов флоры и фауны; 3) микрозона С, среднесклоновая, с менее смытыми и лучше увлажненными почвами, с более развитым растительным покровом; 4) микрозона Д, нижнесклоновая, или подножная, с почвами повышенной мощности, страдающая от переувлажнения, с выходами родников и ключей; на севере часты болота.

Каждой природной зоне присущ особый тип склоновой микрозональности. Внутри него различаются литологические, высотные, морфологические и некоторые другие варианты. Наконец, конкретные одновариантные участки склонов, повторяющиеся от места к месту, сходные по сочетанию и степени выраженности микрозон, образуют вид склоновой микрозональности ландшафтов. Углубленный ландшафтный анализ природной зоны, особенно отдельных ее регионов, невозможен без учета склоновой микрозональности.

При больших разностях абсолютных высот, превышающих 300-400 м, вертикальная дифференциация ландшафтов перерастает в высотную поясность, которая характерна для горных стран и сопровождается сменой одного типа ландшафта другим. Важнейшее ее отличие от вертикальной дифференциации – появление в связи с высотой нового типа ландшафта, не свойственного данной природной зоне.

В горах с нарастанием абсолютной высоты местности резко меняется весь ландшафтный комплекс: понижается температура воздуха, увеличивается (до определенной высоты) количество атмосферных осадков, возрастает облачность, усиливается поверхностный сток и интенсивность эрозионных процессов, меняется характер растительности, почв и животного мира. В конечном итоге в горах последовательно сменяют друг друга ландшафтные пояса, до некоторой степени сходные с природными зонами на равнинах. Учитывая это сходство, многие исследователи высотные ландшафтные пояса именуют вертикальными природными зонами. При этом принято считать, что смена природных зон, растянутая в равнинных условиях на тысячи километров, совершается здесь на очень коротких расстояниях.

Попробуем выяснить здесь, действительно ли высотная поясность идентична широтной зональности. Для этого следует предварительно ответить на вопрос: является ли широтная зональность свойством только равнинных ландшафтов или же она в такой же мере характерна и для горных ландшафтов? Анализируя с этой точки зрения ландшафты горных стран, вытянутых на большие расстояния по меридиану, убеждаемся, что широтная зональность в одинаковой мере свойственна и равнинным и горным территориям. Обратимся для примера к Тихоокеанскому побережью Азии. От Чукотки до Корейского полуострова господствуют горы высотой до 1500-2000 м и выше; затерявшиеся среди них низменные равнины выглядят «азональным» явлением, не нарушающим общего горного ландшафта территории. Несмотря на это, здесь легко можно проследить смену природных зон в такой последовательности: тундра, лесотундра, тайга, хвойно-широколиственные леса, широколиственные леса, влажные субтропические леса. Какие факторы обособляют здесь природные зоны? Если на равнинах этому способствуют качественные изменения ландшафта в одной плоскости – горизонтальной, то в горах – качественные изменения ландшафта в двух плоскостях – горизонтальной и вертикальной.

Качественные изменения горного ландшафта в горизонтальной плоскости обнаруживаются во всех высотных поясах, но лучше всего они выражены в нижних, приближающихся по своему высотному положению к ландшафтам равнин. В верхних высотных поясах изменения ландшафта, связанные с широтной зональностью, становятся менее заметными. Общеизвестно, что климат и другие компоненты высокогорных ландшафтов, несмотря на их территориальную удаленность и даже принадлежность к разным природным зонам, имеют много общих черт. Тем не менее широтно-зональные различия наблюдаются и в высокогорных ландшафтах. Так, если на севере и в средней части СССР вершины гор покрыты горными тундрами, то на юге СССР горных тундр нет, они замещаются субальпийскими и альпийскими лугами. В горах субтропиков развиты пояса колючетравий, подушечников и полусаванн, которых нет в умеренном поясе. Для высоких вершин экваториальных широт характерен пояс парамос, отсутствующий в субтропиках.

Сходство широтной зональности горных ландшафтов с широтной зональностью ландшафтов равнин проявляется, далее, в существовании влажной окраинно-материковой и континентальной внутриматериковой климатических форм (вариаций) высокогорного ландшафта.

Качественные изменения горного ландшафта в вертикальной плоскости выражаются в высотных ландшафтных поясах, при этом каждой природной зоне присущ свой особый тип высотной поясности ландшафта.

В понятие типа высотной поясности ландшафтов следует вкладывать иное содержание, отличающееся от того, что понимает под «типом поясности» К. В. Станюкович (1973). К одному типу поясности он относит «растительность гор, состоящую из одних и тех же поясов растительности». Если в более ранних работах тип поясности этот автор представлял как понятие региональное, не связанное с широтными зонами, то сейчас он различает меридиональные («влажностные») и широтные («зональные») ряды типов поясности. В основе широтных рядов лежит более чем странное для геоботаника следующее подразделение территории СССР на пять «растительно-ландшафтных» зон: северотаежную, южнотаежную, широколиственных лесов и степей, пустынь умеренных широт, субтропическую.

Тип высотной ландшафтной поясности – это закономерное для данной природной зоны сочетание высотных поясов, последовательно сменяющих один другого от подножий гор к вершинам. Если каждой природной зоне на равнине присущ свой особый тип ландшафта, то для каждой горной территории, расположенной в пределах одной природной зоны, характерен свой особый тип ландшафтной поясности. Этому определению типа высотной поясности, данному в 1959 г>. (Мильков), созвучна трактовка типа высотной поясности в работах Е. М. Лавренко (1964).

Критерием для отнесения территории к тому или иному типу ландшафтной поясности служит наличие на высоте около 400 м над уровнем моря и ниже определенного типа ландшафта – таежного, степного, полупустынного и т. д. Именно этот нижний высотный пояс, отражающий полнее всего условия данной природной зоны, служит решающим для установления принадлежности территории к тому или иному типу ландшафтной поясности. Что касается верхних высотных поясов, то количество и степень выраженности их зависят от многих привходящих факторов – высоты гор, экспозиции склонов и т. д., вследствие чего по ним не всегда можно получить ясное представление о типе ландшафтной поясности.

400 м – средняя высота, где начинает проявляться высотная поясность ландшафтов. Следует подчеркнуть, что ландшафт межгорных котловин, лежащих на небольшой высоте над уровнем моря, часто не может служить эталоном господствующей на данной территории природной зоны. Климатические особенности котловин приводят к формированию в них ландшафтов более южного типа по сравнению с горизонтальной природной зоной, в которой расположена горная страна (Преображенский, 1958)

Типов ландшафтной поясности в природе сравнительно немного. Количество их соответствует количеству природных зон. Каждый из них, как и зональный тип ландшафта равнин, имеет влажную и континентальную форму (вариации). Только зональные типы ландшафта в зависимости от принадлежности к той или иной климатической форме (вариации) будут удалены один от другого нередко на тысячи километров, а у типа ландшафтной поясности влажная и континентальная формы (вариации) могут территориально соседствовать одна с другой. В горах Монголии и Средней Азии склоны северной и северо-западной экспозиции отличаются меньшей сухостью и повышенным увлажнением по сравнению со склонами южной экспозиции, поэтому лесной пояс, в общем здесь слабо выраженный, развит только на склонах северной экспозиции и отсутствует на склонах южной экспозиции. Несмотря на эти различия, ландшафтная поясность у северных и южных склонов гор Монголии относится к одному типу – полупустынному, хотя и к разным его климатическим формам (вариациям).

Итак, со всей определенностью можно сказать, что высотная поясность ландшафтов в горах неидентична широтной зональности ландшафтов на равнинах. Высотная поясность – это одна из сторон явления широтной зональности горных ландшафтов. Исходя из этого, горные ландшафты нельзя рассматривать как азональные образования.

С понятием типа высотной поясности ландшафтов приходится сталкиваться при выделении наиболее крупных единиц физико-географического районирования горных территорий – горных стран и областей. Как правило, горная область выделяется по одному преобладающему типу высотной поясности ландшафтов, в горной стране их может быть несколько.

Тип высотной поясности – обобщенное понятие. Конкретные проявления его крайне многообразны. В зависимости от высоты гор, их положения внутри зоны, экспозиции и увлажненности склона набор высотных поясов, или, точнее, структура высотной поясности ландшафтов, будет неодинаков. Таким образом, особенности структуры высотной поясности ландшафтов есть не что иное, как конкретное проявление на местности типа высотной поясности.

Структура высотной поясности ландшафтов может быть полной и срезанной. Срезанная структура наблюдается в двух случаях: при небольшой высоте гор, в результате чего выпадают верхние ландшафтные поясы, свойственные данному типу высотной поясности (Горный Крым, Средний Урал и др.), и в высоко приподнятых нагорьях, в которых даже речные долины лежат на большой высоте, вследствие чего выпадают нижние ландшафтные поясы, входящие в данный тип высотной поясности (Восточный Памир, Центральный Тянь-Шань и некоторые другие районы).

Типам структуры высотной поясности большое, решающее значение придают почвоведы при районировании горных территорий (Герасимов, 1948; Фридланд, 1951; Розов, 1954; Летунов и др., 1959; Иванова и др., 1960). Почвоведы ставят знак равенства между горной почвенной провинцией и вертикальной почвенной структурой, определяя их как «ареал распространения взаимосвязанной структуры вертикальных почвенных поясов» (Иванова и др., 1960). Ландшафтоведами различия в структуре высотной поясности признаются одним из важнейших признаков расчленения гор (Гвоздецкий, 1957).

Структура высотной поясности ландшафтов – важнейшая основа среднемасштабного физико-географического районирования гор, призванного разграничивать горные физико-географические области и провинции, лежащие внутри стран

Литература.

1. Мильков Ф.Н. Природные зоны СССР / Ф.Н. Мильков. - М. : Мысль, 1977. - 296 с.